Волчий берег (СИ) - Страница 120

120

– Как ты смеешь так дерзко смотреть, вместо того, чтобы признать свою вину да покаяться? Тебе земли доверили, отвечай! А ты что с ними сотворил!

Гордей поднял голову и молча смотрел на него. Княжеская шапка свалилась в снег и на чёрные волосы падали белые хлопья снега.

Вот простудится сейчас, заболеет ещё!

Почему он стоит на карачках и не пытается встать?

Надо ему помочь, может, устал или ногу подвернул.

Я схватила его за руку.

– Вставай.

– А это ещё что такое?

Теперь главный смотрел на меня, его глаза почти сверлили мне лоб.

– Наглая! Чего лезешь?

– Отойди, – попросил Гордей еле слышно.

Вот так-так… он не может встать. Эти… предки, черти их дери, его держат.

– Что вы делаете?

Я вскочила, прямиком к главному.

– Зачем вы его держите? Тоже мне, силой на коленях принуждать стоять – велик почёт!

– Молчать, девка!

Главный рявкнул, из его глаз посыпались белые искры.

– Молчать и слушать! Раз вздумали воевать, смерть среди моих детей сеять – знайте тогда, как и ответ держать!

– Совсем детей распустили, – присоединился к мужскому голосу женский. – Глянь, как разговаривают!

– Совсем стыд потеряли!

– Времена уже не те, не те…

И загалдели духи предков, как стая сорок. Я опустилась на снег возле Гордея. Пусть болтают, сколько влезет, меня больше заботит мой любимый.

– Ты как? Что с тобой?

– Всё хорошо.

А сам сипит, головы теперь и вовсе поднять не может.

И тут… на белый снег капнула кровь.

Его кровь.

В меня словно бес вселился. Мне стало плевать, кто это, могущественные духи или даже сам Звериный бог! Как они могут его мучить?!

– Оставьте его в покое! За что вы его наказываете? Он за помощью пришёл! Он спас Звериные земли, спас, как мог! А вы… где вы все были? Почему не пришли, такие умные, не помогли хоть бы советом? Слепые вы! Старые и слепые!

Умолк мой голос, смолкли и духи. Только глаза, много одинаковых ледяных глаз смотрело на меня. Напугать хотят?

– Да идите вы все к чёрту!.. Вставай, Гордей, вставай.

Пытаюсь помочь, а он никак, ни рукой ни ногой пошевелить не может, словно окоченел.

– Вставай, пойдём домой. Ну их… Видишь, какие они. А ты ещё говорил – перед предками, главное, чтоб они свидетели. А они уже не люди.

Он сумел поднять руку, взять снегу, вытереть нос.

– Да кто это такая?! – Окончательно выйдя из себя, крикнул главный. У него даже борода тряслась от ярости.

А я решила – ну их, не буду с ними говорить. Буду сквозь них смотреть, будто пустая поляна, уведу отсюда Гордея и без них счастливы будем! А Получницу, видимо, в другом месте следует искать.

– Рысь это, люна-са его.

Женский голос был мягкий, гладкий. Так и думала, эта та, с жёлтыми глазами заговорила.

– Твоя, что ли? – Покосился главный.

– Моя, – спокойно ответила женщина.

Она не улыбалась, смотрела пристально, но вдруг показалось, что она не сердится. Хотя, чего это я? На что им сердится? Гордей сделал что смог!

– Вы бы и сами лучше не справились! – Мстительно заявила я главному. – Хорошо, поди, с того света указывать, а на месте Князя никому не хочется побывать?

– Был я Князем, нечего мне! – Снова заголосил главный, но уже не так зло. Словно пар выпустил.

– Отпусти мальчишку, – негромко сказала из-за его плеча желтоглазая.

– Я не держу!

– Уморишь еще.

Вокруг волновались духи, вдруг словно ветер подул, колыхая их прозрачные тела и одежду.

Гордей, наконец, встал. Поднял княжескую шапку, отряхнул и надел.

Главный дух наклонил голову.

– Чего смотришь? Знаем, зачем пришёл!

И слова не дал сказать!

– И какой будет ответ? – Спросил Гордей, снова вытирая нос снегом. Кровь пока не остановилась.

Главный так на меня зыркнул, будто к земле хотел припечатать. Начал причитать заново.

– Много вы земли попортили, кровью залили, костями забросали! Не для того боги нас создавали, холили и лелеяли, как родных детей!

Хоть и хмурился главный, хоть и причитал в полный голос, а теперь звучало иначе, будто вправду родню в нас признал и журит по-родственному.

– Молодые да неразумные. Столько жизней! Ну, за другие народы не нам отвечать, а свой, звериный, жалеть нужно! Восполнять.

Он замолчал, хмыкнул и вновь посмотрел на меня. Ухмыльнулся.

– Ладно! – Вдруг крикнул радостно. – Чего мы, и правда, как чужие? Сами-то, сами-то так воевали, что сто лет после никто не смел в мои земли нос сунуть!

Женщины за его спиной фыркнула.

– Да! – Он, не оборачиваясь, громыхнул посохом. – Было дело! Так что теперь?

И снова на нас уставился. Долго смотрел, пристально.

– Через год первенца принесёте, так и быть, забудем о прошлом. Новую жизнь создадите. А мы в свою очередь с местными духами договоримся, чтоб утихомирились. И зверей, Яростью оглушённых, к себе возьмём, не дадим напрасные мученья терпеть.

Гордей покосился на меня, а у меня и слова во рту застряли. Первенца?!

– Каких местных?

Нашёл, о чём спрашивать! Спросил бы лучше про первенца, о каком первенце они говорят?

– Да вот леших здешних да прочую нечисть. Ну, тех, что под снегом нынче прячутся, не хотят к нам выходить.

Главный махнул рукой, будто вокруг кто-то был. А никого не было, пусто, только духи над снегом и висели.

– Хорошо. – Гордей схватил меня за руку, дёрнул к себе. – Пусть будет по-вашему. Но я хотел ещё кое-чего.

– А ты наглец!

– Нет, так и скажи. Без вас обойдёмся.

Главный насупился.

– Ничему вас не учили, похоже! Где уважение к старшим? Где…

120