Волчий берег (СИ) - Страница 123

123

Гнеш, конечно, встретил нас шумом. Народу на улицы вывалила тьма, видно, новость о приезде князя далеко разнеслась.

Пока мы сидели в Сантанке, пока ехали… я старалась не думать, забыть, что Гордей князь. А я… фух, представить страшно.

Гордей, видимо, об этом не забыл, потому что попросил с утра одеться получше. Я удивилась, но теперь уже не думала, что белая шуба – лишнее. Вдоль дороги стояли дети и подростки и так радостно улыбались, лучась восторгом, что хотелось выпрыгнуть и обнять их.

– Князь! Князь вернулся! И жену молодую привёз!

Гордей сидел рядом – счастливый, гордый, и иногда кивал по сторонам. Ну, прям не узнать!

Так и подъехали к большому дому с узорными ставнями и крыльцом под навесом. Двор большой, но народу тоже натолкалось – яблоку негде упасть.

Охрана за воротами осталась, только мы внутрь заехали да Всеволод. Остановились прямо у крыльца, на котором нас ожидало несколько человек. Родителей Гордея я сразу узнала – они стояли чуть впереди. Посмотрела я на них и весь страх как вода в песок ушёл. Они и правда были уже почти стары, всё пережили, всё видели. Не знала бы точно, что родители, решила бы, что это его бабушка и дедушка. Им уже не до того, чтобы лезть в чужую жизнь, главное, утром проснуться и чтобы здоровье не мучило.

Они улыбнулись мне, а я им. От Гордея же они глаз не отрывали. А тот выскочил и бегом на крыльцо. Обнял обоих,

– Сынок…

Прямо слёзы выступили. Впрочем…

В первый миг я подумала, что мама ожила и ко мне вышла. Спокойная, ласковая, улыбчивая. Чуть вперёд не бросилась, вернее бросилась, но уже поняла.

– Малинка!

Как же она выросла! Бог мой, всего полгода, а словно взрослая! Ни детской суетности, ни чрезмерного восторга в глазах. Совсем, совсем взрослая…

– Жгучка!

Всё же я расплакалась, не выдержала. Конечно, я знала, что соскучилась, но теперь поняла, что и по маме соскучилась. И по детству, и по тому времени, когда мы были маленькими, а весь мир – большим и добрым. Обнимаю сестру, а сама рыдаю! И она носом хлюпает.

Нескоро мы успокоились.

– Какая же ты красивая стала, Жгучка!

– А ты совсем взрослая.

– Как же я рада, как рада, что ты жива-здорова.

Малинка отодвинулась.

– Вон, замуж вышла, светишься вся. А не верила мне… А я всегда знала, что Ототень тебе большую любовь нагадал, а ты всё не слушала. А я знала!

Смеётся так же, как мама. Но лицо всё же другое и глаза другие. У мамы своя жизнь была, у Малинки будет своя, надеюсь, более счастливая.

Она мимоходом смотрит мне за спину. А что у нас там? Ну да, Всеволод, быстро глаза отводит, а сам покраснел, вряд ли от мороза. Малинка однако не бросается ему навстречу, просто кивает и берёт меня под руку.

– Пошли в дом. Позже со всеми познакомишься, а пока я тебе свою комнату покажу.

Мы удаляемся, на крыльце плачет счастливая мать Гордея, а спину мозолит взгляд Всеволода. Кажется, он больше не думает, что Малинка маленькая. Ах-ха-ха-ха!

Эпилог

Время всё сглаживает: и боль, и страсть. А ласку и доброту – нет. Память о великих подвигах твоих предков – нет. Веру в лучшее – нет.

Всё сложится так, как нужно. Если постараться. А постараться придётся, не сомневайтесь.

Например, новый город на пустыре основать совсем непросто. Вроде за несколько лет наметили улицы и выстроили сотню зданий, дороги выложили, да княжеский замок чуть в стороне достроили. И съезжаются жители, устраиваются на новом месте, а всё равно пока на улицах пусто, смотришь и видишь только в своём воображении, как многолюдно тут станет через несколько лет.

В замке, конечно, иначе. Гости не убывают! И не только гости. Сейчас весна, приходят на арену молодые звери, вызывают альф на бой. Если победят – сами альфами станут. Зрелище не для слабонервных, я так смотрю только с балкона, чтобы крови не видеть.

Гордей тоже редко там бывает. Занят слишком. Вот всё хорошо бы – Князь, замок, уважение да почёт, то да сё… но вся наша жизнь словно порознь проходит. Работа, работа, с утра до ночи. И пусть я знаю, где он, закрою глаза – и словно слышу, но слишком часто ночую одна. Поэтому жду не дождусь, когда Сантания будет готова достаточно, чтобы развиваться самостоятельно. Тогда Гордей перестанет быть Князем, откажется в пользу другого достойного. Об этом, правда, никто не знает, разве что Мохорейн. А мне Гордей сразу сказал, когда свадьбу в Гнеше сыграли. Сказал, что не хочет всю жизнь Князем быть, только город построит и уйдёт. Я против не была, к тому времени уже поняла – останься всё как есть, вся наша жизнь пройдёт мимо, порознь и только мысленно мы станем встречаться. А мне бы хотелось провести закат своей жизни возле него, вместе с ним.

До этого, правда, ещё далеко.

Вот, новички выползают с арены, садятся прямо на землю, качая головами, приходят в себя. Гордей подходит ко мне, облокачивается рядом на перила, смотрит. Мимо, лениво жужжа, пролетает шмель, ветерок доносит запах цветущего сада… эти медленные ленивые минутки случаются так редко!

– Мало в этом году желающих альфами быть.

– В прошлом столько же было.

– Может, и было… Смотри! Вот он. – Вдруг восклицает Гордей и глубоко вздыхает.

– Кто? Где?

Я вначале подумала, он про сына нашего, тот вечно норовит на бои поближе посмотреть. Мечтает поучаствовать, ясен пень, но кто ж его пустит?

– Смотри. Это новый князь.

– Где? Правда?

От любопытства даже дыхание спирает.

Парень совсем молод, лет пятнадцать. И правда, мимо не взглянуть. Случайно вроде глазами зацепилась – и не отвернёшься. Вроде как все остальные, даже ещё мельче, словно тростинка – ветер шатает, однако сразу видно – не согнёт. Вроде как все, битый, отдышаться не может, кровью сплёвывает, а словно из другого теста слеплен.

123