Волчий берег (СИ) - Страница 105

105

Но не ходить же всю жизнь за ним хвостиком?

– Кто это такой был? Ну, третий?

Людмила села ближе.

– Ярый. Альфа… у них это ближайший помощник Вожака. Только сегодня приехал. Руку на войне потерял… А я даже не спросила, когда очнулась, как он. Стыдно теперь.

– Чего спрашивать… Ты в себя и сейчас ещё толком не пришла, всё в облаках витаешь, будто тебе голову разрывает, столько разом впихнули. Хорошо хоть внутри остаётся, из ушей наружу не лезет.

Я усмехнулась. Как тонко она всё понимает!

– Ага. Мне иногда кажется, что мысли – это большие такие звери, которые в моей маленькой голове ворочаются, тесно им, плохо, и боль от этого ужас какая!

Она покачала головой, ушла за чаем и поднос с посудой прихватила.

И вот ещё это… Вернулась, вроде как через миг, хотя быть того не могло! И такое бывало – словно время пропадает, словно я в эти отрезки вовсе не существую.

Вечер долгим был, но спать я легла рано. И сегодня не было такого жуткого беспамятства, усталости, что и рукой пошевелить нет сил. Мысли в моей голове понемногу укладывались, теряли болезненную величину, сдувались.

Гордей раньше вернулся. Как обычно лёг рядом.

Мне захотелось его поцеловать. Почему нет?

Сегодня он словно другой, настоящий. Горячий, крепкий, сладкий.

Его губы ненасытные, а руки жадные.

И глаза сверкают в свечном огне, словно звёзды на дне бездонного колодца.

– Гордей.

– Да?

– Я хочу, чтобы ты… чтобы ты сделал со мной всё, что хочешь.

– Правда?

Он смеётся, кусает меня шутливо за нос. И кажется, вовсе ничего делать не собирается.

– Почему нет?

– Не сейчас, не здесь. Хочу, чтобы всё было красиво. И правильно.

– А чего, тут разве некрасиво?

Комната хороша, и убранством и красками. Крыша над головой и никто не посмеет войти до утра.

Он вздыхает, прижимается щекой к моей щеке.

– Не проси меня, Жгучка. Я сделаю, как принято в нашем народе. Свадьба по всем заветам и время только для нас двоих, когда никто не смеет мешать. Когда ни о чём не нужно думать, отвлекаться, помнить, что с утра нужно сделать то и то. Ждать, что в любую минуту кто-то прибежит с новостями о бунте или разбойниках. Я давно мечтал… У Сантанки, мы там штабом стояли, там в чаще пихтовой капище старое есть. Звериный бог, он же страсть как этого всего не любил, но мы настойчивые. Находили места, где ему поклоняться ходили, одно разрушат – мы другое приспособим. Он и плюнул со временем, чёрт с вами, сказал, раз вам нравится. Я там был однажды… встречался с отшельником. И это место в памяти как заноза засела. Поляна в низине, опутанная колючками, чёрная, словно кровь, земля, покрытая плоскими каменными плитами. Воздух – словно тень вперемешку с солнечным светом сгустилась. Там мы с тобой поженимся. Я думал об этом каждый раз, когда мечтал… если мечтал. Думал о тебе. Так будет правильно. Ты согласна?

– Да! Если говоришь, так правильно, я согласна! Я подожду.

И вот он снова целует, и дыхания нет, только кровь шумит. Отрывается, шальной, пьяный.

– Завтра мы определимся с князем.

– Да? Так быстро? А выйдет?

– Выйдет. И вернёмся домой. Я скучаю по дому… По Сантанке.

– Что это за место такое чудное? Чем оно тебя взяло?

– Не знаю, как объяснить… увидишь. Думаю там столицу строить. Но пока никто не знает, может и не выйдет. Ну всё! Спи.

Он прикасается губами к моему лбу. Словно задувает свечу, и разум, погрузившись в темноту, засыпает.

***

Беляк, Дода и привезённый ими волхв, с сердитым видом дёргающий себя за бороду, встали, когда молодой Князь вошёл.

За ним Всеволод и Ярый, который в последнее время ходил с ощеренными зубами, как пёс, который каждый миг ждёт нападения. Хотя кто станет нападать на калеку?

Видимо, Ярый хотел, чтобы на него напали.

Все сели за стол.

– Вначале печальная новость. – Сказал Беляк, неторопливо разворачивая свиток. – Пишут, казна пустая. Мы и так знали, конечно, от дивов мало что осталось, но теперь вовсе шаром покати. Твоя мать продала горным часть своего имущества и помогает нуждающимся, но надолго не хватит. Будет поступление от гномов за шахты, но только в середине зимы. Надо что-то делать. Торговля стоит, разве что вещи дивов продавать. А так ни урожая, ни пушнины… Нужен источник дохода, а до тех пор на что-то жить. Что делать, знает кто?

– Что делать? Сокровищницу Великого князя вывезти, что ж ещё. – Спокойно сказал Гордей.

– А есть там что? В казне его?

– Не знаю.

Беляк и Дода озадачено переглянулись.

– Так ты что, не смотрел ещё?

– Нет. Ключ с Великого князя сняли, в моих вещах лежит.

Волхв жалостливо вздохнул, закатив глаза.

– Как можно завоевать замок и не смотреть, что в казне?

Беляк, кажется, рассердился. А Дода, который в совет попал недавно, после того самого боя, на который пришлась большая часть всех потерь, наоборот, не смог сдержать смеха.

– Ну, ты даёшь! Скажи кому, не поверят. Захватить земли врага, вывозить всё, что приглянется, а самого главного – сокровищницу – не проверить!

– Я не подумал.

Эти слова, сказанные покаянным тоном, теперь уже вызвали взрыв откровенного хохота.

– Завтра схожу. – Словно оправдываясь, сказал Гордей.

Теперь даже волхв не поленился засмеяться.

– Ладно, ладно! – Беляк махнул рукой, прерывая веселье. – Мохорейна нашего бери, – он махнул на волхва. – Проверит сокровищницу, чтоб сюрпризов каких не оставили колдовских. Хоть какой толк от него будет. А только вздыхает да зудит, словно комар.

Волхв нахмурился, хотел было возразить.

105