Волчий берег (СИ) - Страница 48

Всеволод улыбнулся, как улыбаются, вспомнив родину.

– И что мы там будем делать? – Не сдержалась я. – На дичь охотиться да по сугробам лазить?

Вместо того чтобы обидеться или разозлиться, они почему-то рассмеялись.

– Для начала отведём вас к волхву, он у нас вместо лекаря и вместо мудреца… может, скажет чего полезного, а там решим, что лучше. – Ответил Гордей. – А дел там достаточно, скучать не придётся!

Ехать мы не особо спешили. Кони шли прогулочным шагом, размахивая хвостами и успевали хватать листья с кустов. Гордей то и дело пытался подъехать к нам, но я оставляла его за спиной и держалась ближе к Всеволоду. Почему-то к нему доверия больше всего. Малинка, ясен перец, против не была.

На обед остановились, чтобы приготовить полноценную похлёбку. Нас попросили собрать пряной травки в лесу, если найдём.

– Да как мы её найдём? – Погрустнела сестра. Но задача оказалась лёгкой – стоило немного побродить вокруг стоянки, как я вышла к зарослям огуречной травы, а за ней и чесночные перья нашлись. Малинка обрадовалась, будто мы с ней не травки набрали, а подвиг совершили.

Тогда же на стоянке, я убедилась, что Гордей не врал насчёт мытья посуды – после обеда унёс грязную и оттёр песком так, что она стала чуть ли не чище, чем была.

Я, конечно, снова утащила сестру в лес поговорить. Покусала губу – никак не могу отделаться от этой дурной привычки!

– Малинка, нужно им подыграть.

– Как?

– Сделай вид, будто что-то унюхала в воздухе и… в общем, веди себя словно собака, только чтобы у всех на виду.

Она стояла и хлопала глазами. Потом, когда я уже было решила, что сестра всё поняла, она спросила:

– Зачем?

– Да как зачем? Если они будут думать, что нас обманули, тогда потеряют бдительность и может, нам удастся понять, куда нас ведут!

– Так они же сказали – в Гнеш.

Не выдержав такой наивности, я закатила глаза и застонала.

– Ну ладно, ладно. – Быстро согласилась Малинка. – Я попробую. Только и ты тогда притворяйся!

– Я? А я как?

– Ну, что к Гордею присматриваешься. Он же на тебе жениться собирается, увивается вокруг ужом, а ты и глазом не ведёшь. Не думай, что я не вижу! Тебе словно не интересно, что за муж тебе достался!

– Вот ещё! Чего мне притворяться, если они мне сами сказали, что ты оборотень, и все знают, кроме тебя, а история про влюблённость только чтобы тебе наплести?

– А чего только я должна притворяться? – Рассердилась Малинка. – Вдруг я тебе не поверила, что нас без злого умысла украли? Значит, тебе нужно притворяться, чтобы меня успокоить, а то они поймут, что ты мне про оборотня рассказала.

– Да ничего они не поймут!

– А я говорю, поймут!

– Нет, сказала! И не спорь. Слушайся меня, я старше!

– Бе-бе-бе!

Малинка тут же скатилась к ребяческой дразнилке, сложила руки на груди и отвернулась. Она всегда так делает, когда сказать нечего.

Я, честно признаться, устала с ней спорить. Вроде особых сил для этого не требуется, стой да рот раскрывай, а пот чуть не ручьем по вискам течёт.

Больше мы не говорили, а вернулись надутые в лагерь, где оборотни приготовили чай и конфеты достали – прессованные полоски из смеси мёда, орехов и сушёных ягод в сахарной глазури.

Пока мы конфеты ели, притворяться было некогда, я, честно говоря, обо всём напрочь забыла! Вкус терпких сладких ягод на языке такой приятный, словно в те времена вернулась, когда ещё под стол пешком ходила.

– А какие вы оборотни? – Спросила Малинка так не вовремя, что я чуть горячим чаем не захлебнулась. Гордей вежливо постучал меня по спине, пока я кашляла.

– Волки мы, – ответил Ярый.

– А перекиньтесь! – Задорно крикнула сестрица.

– Чего? – Возмутился Ярый. – Я что вам, на ярмарке шутом тружусь?

– Если она увидит, что это… ну, не страшно, может, это всем поможет в нашем общем деле! – Нашлась я. Признаваться, что мне тоже жутко любопытно, хотя и страшно, конечно, я бы ни за что ни стала. А так вроде для дела нужно, чем не причина?

– Ладно уж, сейчас покажу. – Угрюмо ответил Всеволод, взглянул исподлобья на Гордея, встал и ушёл в лес. За его спиной сомкнулись густые кусты. Ярый тем временем в упор глядел на Гордея и чуть не трясся от злости. Тот вместо испуга только тихо давил смех, но губы так и растягивались.

– Почему бы тебе самому не выкручиваться? – Вдруг крикнул Ярый, но в тот же миг расслабился и расхохотался вслед за Гордеем. – Бедный Всеволод, – почти подвывал он, складываясь пополам. – Какая самоотдача! Какая бесконечная жертвенность! А никто не ценит!

– Я не хотел, – ответил Гордей, вытирая слёзы. Прозвучало, однако, безо всякого сожаления.

В чём-то у них точно был сговор, нюхом чую! Нюх меня редко подводит. Осталось узнать, в чём. Как это связано с нами?

Кусты тем временем тихо разошлись в стороны, и к очагу одним прыжком беззвучно выскочил огромный волк. Малинка тут же завизжала, а я заткнула уши и замерла с выпученными глазами.

Волк недовольно дёргал ушами, крики, кажется, ему не нравились. Сестра опомнилась и замолчала, а волк высокомерно задрал морду. Он был очень крепким, глаза блестели, совсем не похож на того доходягу, которого в клетке в Вишнянки привезли. Тот был бешенный, разница видна, как на ладони. У этого глаза умные, как у человека, а тело – сплошные мышцы, и такой лощёный, мягкий на вид серебристый мех, который переливался на солнце и топорщился на загривке.

– Можно его погладить? – спросила я.

– Нет! – Гордей вскочил, отталкивая волка бедром. – Гладить его нельзя.