Волчий берег (СИ) - Страница 41

Тут Ярый проснулся, сел, хмуро смотря на нас.

– Чего вы тут шепчетесь?

То есть пока мы нормально говорили, не понижая голоса, ему не мешали, а как зашептались, так он сразу почувствовал?

Малинка тем временем мне на колени почти улеглась, я сверху, прячась в траве, а Гордей так и сидел рядом, с умилением за нами наблюдая.

– Чего смеёшься? – Обиделась я.

– Ничего я не смеюсь.

– А я смеюсь. – Ярый встал и подошёл ближе, сел с другой стороны. – Как будто подростка на свидание позвал, а она мамки боится, чуть что по кустам прячется.

– У нас не свидание! – Сообщила я. Сердце предательски колотилось.

Глаша с Фадеем подошли ещё ближе. Сейчас обернутся – и всё! Пиши, пропало!

– Ладно уж, сделаю одолжение… кое-кому, кто будет должен. – Ярый вдруг подскакивает и идёт в сторону хозяев, заходит чуть сбоку и окликает их. Те, понятное дело, оборачиваются, и начинается разговор. Понемногу они все вместе уходят к палаткам, где Ярому указывают и туда, и сюда, отвечают на вопросы, которых у него, похоже, немеряно.

– Фух. – Малинка садится ровно. – Пронесло.

– Вот ещё – должен! – Фыркаю я. Размечтался, чтобы мы ему должны были!

Только тогда мне и стало не по себе. Неловко как-то. Прятались, будто натворили чего. Или будто бы мы стыдимся тех, с кем пришли. Если бы мне было легко объяснить, что я имею в виду, я бы даже извинилась, но кажется, я не смогу объяснить. Только смотрю на Гордея с раскаянием и пожимаю плечами.

– Пошли бы к знакомому деда Шиха жить, он бы вас не ругал за такое. И от места бы точно не отказал. – Говорит Гордей.

– Скажешь тоже! А если бы пили да гуляли бы с утра до вечера, ему в подоле каждый год приплод носили, тоже бы не отказал?

– Хм. Но вы бы не стали?

Видно, что он с трудом сдерживал смех.

К счастью, вовремя пришёл Всеволод с коробом свежих ягод. Мы с Малинкой не отказались, ягода была большая и сладкая, голубоватая, из болот. Иногда отсыпали в протянутые ладони Гордея и Всеволода, но чаще сами ели. Не успели оглянуться, как короб пустой стал.

Вскоре подошёл Ярый, завалился снова в траву.

– Там танцы начались, – лениво сказал он, закидывая руки за голову, и уставился в небо, на котором уже зажглись звёзды.

– Пойдём танцевать? – Тут же спросил Гордей, ненароком опершись на руку ближе ко мне, задевая меня плечом. И от него чем-то таким приятным запахло, что нос так и зашевелился сам собой. Пришлось быстро опускать голову, а то заметят, Малинка смеяться начнёт, остальные удивятся.

Представлять на лицах наших спутников удивление вперемешку с отвращением почти физически больно. Он же смотрит на меня, будто я красавица, а если вдруг начнёт, как на уродину?

– Мы тоже пойдём танцевать? – Малинка резво обернулась к Всеволоду. – Да? Пойдём?

Тот почему-то нервно глянул на Гордея и сглотнул. Как будто от него позволения ждал. Потом тяжело вздохнул, отводя глаза, сделал вид, что думает. Но кажется, танцевать ему хочется так же, как Ярому, лицо у которого, что каменная стена.

– Жгучка! – Гордей тем временем наклонился ко мне и прошептал над ухом. – Пойдём танцевать. Не бойся. Я тебя так закружу, что словно птица полетишь, увидишь!

Вот уж кто полон решимости!

Танцевать хотелось, конечно. Мы ещё с мамой ходили, маленькими вокруг костров танцевать, с тех пор танцы для меня значат счастье.

Давно это было.

Взрослые, правда, совсем другие танцы танцуют, но надо попробовать. Почему-то я уверена, и мне и Малинке они понравятся.

Нужна всего малость – протянуть руку и позволить ему себя поднять на ноги, довести до места и обнять. И если всё это время смотреть в его глаза, которые говорят так много… только я отчего-то не слышу, наверное, всё получится?

– Смотри-ка!

Насмешливый голос заставляет вздрогнуть и поднять голову. Конечно, ожидание чуда и волшебного полёта, которых ждёшь от кружения вокруг костра, портится.

К нам подходят парни, та самая компания, что заглядывала с утра в магазин, и Огний с ними. Они скалятся так, будто что-то неприличное видят, аж кожу защипало.

Уж лучше бы хозяйка нас раньше застала да домой отправила!

– Смотри, Огний, не твоя ли подружка с приблудкой обжимается? – Спросил один из парней, смотря сверху вниз. Самый противный, всегда его терпеть не могла!

Огний ступил вперёд, взглянул на меня свысока и поджал брезгливо губы.

Я нахмурилась. Нет, он и правда думает, будто я ему что-то должна? Вон какой вид сделал, будто я ему обещалась, а сама к другому подло по-тихому ушла. Будто это я замуж осенью иду!

– Огний – пустой короб, – тихо хихикает Малинка себе в сжатый кулак, но я слышу. Остальные, кажется, тоже.

Ярый поднимается, сонно хлопая глазами.

– Это что за бычьё привалило?

– Вот ты какая! – Вдруг крикнул Огний, праведно сверкая своими чудными очами. – Что ж ты, сначала мне глазки всё строила с утра до вечера, гулять напрашивалась, до сеновала водила, а тут раз – и с другим! А мне сразу говорили – волочайка ещё поискать! У тебя ж на бесстыжем лице всё написано!

Бах! Звук голоса ещё не замолк, а вокруг словно вихрь поднялся. Что-то стало происходить так быстро, и я даже не сразу поняла, что. Гордей лежал на спине, а сверху на него навалился Всеволод, давя на его шею локтём и закрывая его лицо руками, плечом. Раздавался странный звук, но откуда, не знаю, потому что парни из компании Огния смеялись и отвешивали какие-то злые шутки, а перед ними лениво вытягивался Ярый.

– За наговоры положено отвечать, – заявил он.

Малинка прижалась ко мне и задрожала.