Волчий берег (СИ) - Страница 27

Гордей, однако, услышал, на миг задумался и заявил:

– Ладно, иди обедай. После зайду.

И ушёл с лопатой со своей. А я чуть не вскипела. Что значит после? Он снова приходить собрался? Бродить по магазину и мешать мне работать своими взглядами да вопросами не к месту? Не знаю, что он там задумал, но от его улыбки оторопь берёт!

Всё, хватит с меня!

Пришлось после обеда идти к Глаше и просить дать другую работу по дому. Пока эти новые постояльцы не уберутся, лучше пережду в стороне.

– А чего это ты вдруг? – Всполошилась хозяйка. – Случилось что?

– Нет, что вы! Малинка просто хотела в магазине посидеть, а то всё я да я.

Признаваться не хотелось. Вначале хотелось, конечно, но я подумала – вдруг Глаша решит, будто я сама повод давала? Иначе как объяснить, что сюда парни зачастили? То Огний, то деревенские, то эти вот, пришлые. Гордей полдня в магазине торчит! С чего, если я не приваживала? Хозяйка первым делом на меня подумает. У нас вот было, чуть что про какую девку начнут болтать гадости, или случится с ней чего плохого, так бабы сразу наперебой: «а нечего было такой распомаженой ходить» да «как хвостом вертеть, так она на деревне первая, а как прижало, гляньте, скромница какая, не хотела она»! Ну и так далее.

– Ну ладно, поменяйтесь с сестрой, пока детей маленьких нет, по очереди будете торговать. С детьми у неё больно хорошо выходит сидеть, а в магазине любой справится. И не забудь – к вечеру из дальней комнаты съезжают, нужно будет сразу убрать.

– Да, хорошо.

– До вечера на кухню иди, там помогай. Малинка бельё шила, но оно подождёт.

– Хорошо. А… эти новые постояльцы – на сколько они заехали?

– На что тебе? – Глаша насупилась, но тут же оттаяла. – А, про уборку договориться? Не бойся, я сама буду тебе передавать, где убрать нужно. С постояльцами не разговаривай, особенно с парнями, знаю я, как в некоторых трактирах девушек обижают! А у меня приличное место, я их сразу выселю, если надумают приставать! Чуть что – говори. Слышала?

– Конечно, – уверенно кивнула я. – Сразу скажу. Так они надолго?

– На пять дней.

Немало. Но могло быть и хуже. Пять дней как-нибудь выкручусь.

– Пока. А потом будет зависеть от дел, по которым они прибыли. Скорее всего, дольше задержаться. – Добавила Глаша.

Я быстрее ушла, с трудом сдерживаясь от выкриков вроде: «Что за невезение! Какого чёрта они тут вообще забыли!» и тому подобного. Чего шуметь, от моего крика ничего не изменится.

На кухне дел было как всегда, немерено. Кухарка у нас не болтливая, даже угрюмая, сама себе под нос что-то бурчит, но зато не требуется одновременно десять дел делать.

Уже ближе к вечеру я выбрала минутку, чтобы навестить Малинку. Шла к ней с такими предосторожностями, словно из-за любого угла может оборотень-людоед выскочить и меня сожрать. Перед тем, как в магазинчик зайти, я выглянула из-за угла. Фух, покупателей нет, пусто, только Малинка сидит на стуле, качая ногой, и со скуки смотрит в окошко, в которое всё равно ничего не видно из-за пышных занавесок.

Как-то прямо стыдно стало, что я к собственной сестре подкрадываюсь, и я решила заявить о себе громко.

– Кхе, кхе!

Она подскочила, глаза круглые, но тут же сжала губы и скуксилась.

– А, это ты.

– Я. А ты кого ждала?

– Никого.

Но чувствую – врёт, паршивка!

– Как же, никого! Бабушке моей расскажи, что никого!

– А у нас есть бабушка?

– Не переводи разговор! Знаю я, кого ты тут поджидаешь.

– А если и поджидаю, тебе какое дело?

Я аж опешила и с ответом не сразу нашлась.

– Я твоя сестра! Старшая!

– И что?

– Я волнуюсь за тебя и… боюсь, чтобы не случилось чего. У меня больше никого, кроме тебя, нет!

Малинка упрямится, сжимает губы, но тут же сдаётся, вздыхает и бурчит.

– Никого я не жду. Если ты на Всеволода намекаешь, то…

– Где я намекаю? Я прямо говорю!

– …то он уже заходил! – Повысила голос Малинка. – И спрашивал, где можно найти тебя!

От обиды она даже носом хлюпнула.

Вот вам и новость.

– Зачем?

– Заходил зачем? Да вначале друг его зашёл, посмотрел на меня и ушёл, а после Всеволод явился.

– Который друг?

– Ой, не знаю я, похожи они, оба на одно лицо! Волосы чёрные, а глаза сверкают, как у бешенного. Посмотрел на меня с обидой, будто я украла у него чего, развернулся и ушёл.

– Ладно. А Всеволод меня спрашивал зачем?

– Откуда я знаю?

А у самой от любопытства глаза так и бегают.

– Зачем меня найти хотел?

– Откуда мне знать.

– И что ты сказала?

– Сказала, ты на кухне занята. Как освободишься, я передам, что он с тобой поговорить хотел. Так я сбегаю? Скажу, ты ждёшь?

Малинка вскочила и бросилась к внутренней двери.

– Подожди! А хозяйка если узнает, что мы знакомы? Если увидит, что мы болтаем?

– Ты во двор иди, на улицу. Если что, скажешь, хотела посмотреть, не грязное ли окно снаружи, не надо ли лавку подправить и траву лишнюю выдрать, в общем, не пора ли перед магазином порядок навести, а тут приезжий проходил, да и стал расспрашивать, где что находится. Где глава живёт, где рынок, где лошадей посмотреть и всё такое…

Выпалив это, Малинка пропала, оставив меня в растерянности. Я и не подозревала никогда, как ладно сестричка умеет врать. Вот правда, ни разу не думала даже!

Но план хорош, чего уж прибедняться.

Я вышла на улицу и с умным видом уставилась на вырезанную из дерева вывеску магазина. Он тоже звался: «У Глаши». Вывеску, кстати, хорошо бы почистить, а то буквы потемнели, издалека не прочтёшь. А лавка под домом крепкая, травы нет. Окно помыть не мешает. И сделать, как я видела в столице – витрина называется. Это когда вместо простых занавесок за окном раскладывают товар и люди с улицы видят, что в магазине продаётся, и сразу хотят зайти.